Вернувшись к Еве в пансион, Бен обнаружил, что не может ни работать, ни спать. 
И для первого, и для второго он был слишком взбудоражен. Поэтому Бен прогрел 
мотор ситроена и после секундного колебания поехал в сторону кафе Делла.
Там оказалось полно народу, накурено и шумно. Музыканты, взятая на испытательный
срок кантри-вестерн-группа под названием "Рейнджеры", играли вариацию на тему 
"Так далеко ты прежде не бывал", громкостью восполняя нехватку мастерства. 
На полу по спирали вращались примерно сорок парочек, почти все - в джинсах. 
Бен с легким изумлением припомнил строчку Эдварда Олби насчет обезьяньих сосков.
Табуретки перед стойкой оседали -и из-за конструкции, и под тяжестью фабричных 
рабочих, которые пили пиво из одинаковых стаканов и были обуты в почти 
одинаковые рабочие башмаки на резиновом ходу, с сыромятными шнурками.
Между столиками и кабинками сновали две или три официантки с пышно взбитыми 
прическами и вышитыми на белых блузках золотой ниткой именами (Джеки, Тони, 
Ширли). Делл разливал пиво за стойкой, а в дальнем ее конце похожий на ястреба 
мужчина с набриолиненными, зачесанными назад волосами, смешивал коктейли. 
Он отмерял спиртное в рюмки, сливал в серебряный шейкер, добавлял то, что 
положено, а лицо оставалось абсолютно пустым. 
Бен двинулся к стойке, огибая танцплощадку по краю, и тут кто-то позвал:
- Бен! Слышь, приятель! Здорово, корешок!